Геоэкологическая систематика и классификация городских геосистем на основе анализа материальных и энергетических потоков

Рассматриваются подходы к систематике и классификации городских ландшафтов, которые являются наиболее значимыми трансформаторами природных геосистем. Обосновано выделение двух групп энергетических и материальных потоков на городских территориях – трансформированных и автономных. К первым отнесены, например, водопотребление, потребление конечной энергии и др. Автономные потоки, не существовавшие в исходных ландшафтах, – это, например, концентрация массы твердых отходов или выброс в атмосферу парниковых газов. Из 819 европейских городов с населением свыше 100 тыс. человек выбраны ключевые города для четырех категорий численности, принятых в статистической системе ООН (свыше 5 млн чел.; от 1 до 5 млн чел.; от 500 тыс. до 1 млн чел.; от 100 тыс. до 500 тыс. чел.). Выявлены особенности материальных и энергетических потоков в городах зарубежной Европы и европейской части России с разной численностью населения. Города первой категории характеризуются максимальными удельными показателями всех материальных и энергетических потоков, как природно-антропогенных, так и автономных. В городах, относящихся ко второй категории, существенно уменьшается энергетическая нагрузка на территорию. Для городов, входящих в третью категорию, наиболее острыми геоэкологическими проблемами являются обеспечение продовольствием, снабжение питьевой водой, удаление бытовых отходов, а в городах четвертой категории на первое место выходят проблемы очистки воды и воздуха. Параметры трансформации материальных и энергетических потоков на городских территориях и расчетные показатели их воздействия на окружающую среду позволяют установить классификационные признаки для разработки системы мелкомасштабной классификации городских геосистем.

1. Андреев Е.М. О точности результатов российских переписей населения и степени доверия к разным источникам информации // Вопросы статистики. 2012. № 11. С. 21–35.

2. Вишневский А.Г., Школьников В.М. Смертность в России: главные группы риска и приоритеты действия // Московский Центр Карнеги. 1997. № 19. С. 8–16.

3. Ефимова Е.В., Конобеевская И.Н., Максименко Г.В., Карпов Р.С. Курение и сердечно-сосудистая смертность населения в условиях Томска – типичного города Западной Сибири // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2017. Т. 16. № 6. С. 115–121. DOI: 10.15829/1728-8800-2017-6-115-121.

4. Заридзе Д., Карпов Р., Киселева С., Конобеевская И., Мень Т., Шайн А., Шихман С. Курение – основная причина высокой смертности россиян // Вестник Российской академии медицинских наук. 2002. № 9. С. 40–45.

5. Калабихина И.Е., Кузнецова П.О. Гендерные аспекты табачной эпидемии в России // Журнал Новой экономической ассоциации. 2019. № 4. С. 143–162. DOI: 10.31737/2221-2264-2019-44-4-5.

6. Кузнецова П.О. Почему не снижается курение у женщин: результаты микроанализа // Женщина в российском обществе. 2019. № 3. С. 91–101. DOI: 10.21064/WinRS.2019.3.7.

7. Масленникова Г.Я., Оганов Р.Г. Медицинский и социально-экономический ущерб, обусловленный курением табака в Российской Федерации: болезни системы кровообращения // Профилактическая медицина. 2011. Т. 14. № 3. С. 19–27.

8. Сахарова Г.М., Антонов Н.С., Салагай О.О. Глобальный опрос взрослого населения о потреблении табака в Российской Федерации: GATS 2009 и GATS 2016 // Наркология. 2017. Т. 16. № 7. С. 8–12.

9. Тикунов В.С. Классификации в географии: ренессанс или увядание? (Опыт формальных классификаций). Москва; Смоленск: Изд-во СГУ, 1997. 367 с.

10. Энциклопедия статистических терминов: в 8 т. Т. 5: Демографическая и социальная статистика. М.: Росстат, 2011. 482 с.

11. Bauer T., Göhlmann S., Sinning M. Gender differences in smoking behavior, Health Economics, 2007, vol. 16, no. 9, p. 895–909, DOI: 10.1002/hec.1259.

12. Brennan P., Crispo A., Zaridze D., Szeszenia-Dabrowska N., Rudnai P., Lissowska J., Boffetta P. High cumulative risk of lung cancer death among smokers and nonsmokers in Central and Eastern Europe, American journal of epidemiology, 2006, vol. 164, no. 12, p. 1233–1241, DOI: 10.1093/aje/kwj340.

13. Ezzati M., Henley S.J., Lopez A.D., Thun M.J. Role of smoking in global and regional cancer epidemiology: current patterns and data needs, International journal of cancer, 2005a, vol. 116, no. 6, p. 963–971, DOI: 10.1002/ijc.21100.

14. Ezzati M., Henley S.J., Thun M.J., Lopez A.D. Role of smoking in global and regional cardiovascular mortality, Circulation, 2005b, vol. 112, no. 4, p. 489–497, DOI: 10.1161/CIRCULATIONAHA.104.521708.

15. Giovino G.A., Mirza S.A., Samet J.M., Gupta P.C., Jarvis M.J., Bhala N., Peto R., Zatonski W., Hsia J., Morton J., Palipudi K.M., Asma S., GATS Collaborative Group. Tobacco use in 3 billion individuals from 16 countries: an analysis of nationally representative cross-sectional household surveys, Lancet, 2012, vol. 380, no. 9842, p. 668–79, DOI: 10.1016/S0140-6736(12)61085-X 10.1016/S0140-6736(12)61085-X.

16. Grigoriev P., Jasilionis D., Klüsener S., Timonin S., Andreev E., Meslé F., Vallin J. Spatial patterns of male alcohol-related mortality in Belarus, Lithuania, Poland and Russia, Drug and alcohol review, 2020, vol. 39, no. 7, p. 835–845, DOI: 10.1111/dar.13037.

17. Grøtvedt L., Stavem K. Association between age, gender and reasons for smoking cessation, Scandinavian Journal of Public Health, 2005, vol. 33, no. 1, p. 72–76, DOI: 10.1080/14034940410028361.

18. Hwang J.H., Kim J.Y., Lee D.H., Jung H.G., Park S.W. Underestimation of self-reported smoking prevalence in Korean adolescents: evidence from gold standard by combined method, International journal of environmental research and public health, 2018, vol. 15, no. 4, p. 689–698, DOI: 10.3390/ijerph15040689.

19. Oza S., Thun M.J., Henley S.J., Lopez A.D., Ezzati M. How many deaths are attributable to smoking in the United States? Comparison of methods for estimating smokingattributable mortality when smoking prevalence changes, Preventive medicine, 2011, vol. 52, no. 6, p. 428–433, DOI: 10.1016/j.ypmed.2011.04.007.

20. Thun M.J., Apicella L.F., Henley S.J. Smoking vs other risk factors as the cause of smoking-attributable deaths: confounding in the courtroom, Jama, 2000, vol. 284, no. 6, p. 706–712, DOI: 10.1001/jama.284.6.706.

21. Timonin S., Jasilionis D., Shkolnikov V., Andreev E. New perspective on geographical mortality divide in Russia: a district-level cross-sectional analysis, 2008–2012, Journal of Epidemiology and Community Health, 2020, vol. 74, no. 2, p. 144–150, DOI: 10.1136/jech-2019-213239.

22. The health consequences of smoking: 50 years of progress, A report of the surgeon general. U.S. Department of Health and Human Services, Atlanta, GA, U.S. Department of Health and Human Services, Centers for Disease Control and Prevention, National Center for Chronic Disease Prevention and Health Promotion, Office on Smoking and Health, 2014.

23. The Global Health Observatory, URL: https://www.who.int/data/gho/data/indicators/indicator-details/GHO/gho-tobacco-control-monitor-current-tobaccouse-tobaccosmoking-cigarrettesmoking-agestd-tobagestdcurr (дата обращения 21.03.2021).

24. Global Burden of Disease, URL: https://gbd2017.healthdata.org/gbd-compare/ (дата обращения 21.03.2021).